Чужая шкурка или косплей Сергея Юркина - Страница 111

К оглавлению

111

— Tout pas, tout cas, tout las!

Неожиданно в мой разум проникает криво произнесённая французская фраза

— Tout passe, tout casse, tout lasse! — автоматом поправляю я произношение, продолжая думать о своих проблемах.

— Что?

— Неправильное произношение, — рассеяно поясняю я, — Не pas, а passe! Tout passe, tout casse, tout lasse!

— Что ты сказала?!

Выныриваю из своих мыслей и поворачиваюсь к источнику шума — сидящему рядом на водительским месте Чжу Вону. Натыкаюсь на его изумлённый взгляд. Вытаращиваюсь на него в ответ, мол, — чего надо?

— Что ты сказала? — повторяет он, смотря на меня круглыми глазами.

— Что я сказала? — не понимаю я.

А что я сказал? Ничего я вроде такого не говорил…

— Юн Ми, ты знаешь французский?!

Ох, ёшки-матёшки! Чёрт, зачем я влез? На кой я это сделал? Решил же, что с этим придурком буду помалкивать, пока срок каторги не закончится! И что теперь говорить? Куда стрелки переводить теперь?

— Ну… немножко, — осторожно улыбнувшись сказал я, надеясь при этом, что веду себя как должна вести себя скромная корейская девушка.

— Немножко? Если ты знаешь — "немножко", почему ты тогда поправляешь человека, который три года прожил во Франции, в Париже?

— Простите сонбе, я не подумала! — изобразил я лицом раскаянье, а головой — вежливый поклон.

Ну его нафиг, общаться с этим сверхчеловеком! У него в голове Геббельс живёт с идеей о кастовом превосходстве! Или Борман… Не скажу точно кто, но, кто-то из нациков — точно живёт!

— Хм, — многозначительно хмыкает Чжу Вон и отворачивается к дороге.

Я же сижу и ругаю себя последними словами за свою рассеянность.

— Ты поняла, что я сказал? — после длинной паузы интересуется Чжу Вон.

Сказать — не знаю? Тогда зачем поправлял? Понятно будет, что вру.

— Tout passe, tout casse, tout lasse, — вздохнув, повторяю я французское изречение и говорю, — это можно перевести как — "ничто не вечно под луною!"

— Хммм, — хмыкает Чжу Вон, — и где ты так научилась?

— Немножко занималась с самоучителем, сонбеним… — вешаю я ему на уши лапшу, чувствуя при этом, что она — "больно горяча". "Уши" Чжу Вона её, похоже, прекрасно ощущают.

— Что, правда? — оторвавшись на миг от дороги, парень бросает на меня внимательный взгляд, — а почему у тебя такой вид, будто ты врёшь?

Вот чёрт, у этой Юн Ми — всё на лице написано! Ну, она и деревенщина!

— Это вам кажется, сонбе, — говорю я, пытаясь создать на фейсе непроницаемое выражение и делаю попытку увести разговор в сторону, — а почему вы произнесли эту фразу, сонбе? Вы что-то имели в виду?

— Это так, тебя не касается, — отвечает он и отворачивается к дороге.

Ммм? Чжу Вончик почувствовал миг приближения расплаты за свою шутку? Сегодня свидание не состоялось. Претендентка не пришла. Похоже, задуманное им у него получилось и слухи распространились достаточно далеко, чтобы начать действовать. Но коль они начали действовать, то теперь следует ожидать "прилёта обратки" от семьи, охреневшей от вскрывшихся обстоятельств. Кто там у них самый страшный зверь? Бабаушка, кажется… Ну, вот пусть она его зонтиком и отхреначит… Мозгов добавит…

— Метро, — хмуро сказал Чжу Вон, останавливая машину, — вылазь!

— Спасибо сонбеним! — вежливо поблагодарил я, отстёгивая ремень, — всего хорошего!

— Всего хорошего, — ответил он, окидывая меня внимательным взглядом.

***

Время: два дня спустя. Вечер.

Место действия: гостиная дома мамы Юн Ми. Напротив телевизора, подвернув под себя ноги сидят Сун Ок её мама. Пьют чай, смотрят дораму. В дверях гостиной появляется Юна, с хмурым выражением на лице и, уставившись в пол, останавливается на пороге.

— Юна, дочка, — с ласковой улыбкой оборачивается к ней мама, — где ты ходишь? Почему не смотришь дораму? А почему у тебя такой вид? Что-то случилось?

— Я взяла деньги… — мрачно отвечает Юна и с упрямым видом поджимает губы.

— Что за деньги? — не пронимает мама, с недоумением смотря на дочь, — какие ты взяла деньги, Юночка?

— Три миллиона вон, — говорит Юна и, сделав небольшую паузу, делает глубокий вдох, перед тем, как продолжить, — те деньги, что были отложены на моё лечение!

Мама и Сун Ок изумлённо переглядываются.

— Зачем ты их взяла? — не понимает мама.

— Я их потратила. Купила… синтезатор.

Услышав, что она сказала, родные Юн Ми замирают с приоткрытыми ртами смотря на младшую. Первой приходит в себя онни.

— Синтезатор? Зачем он тебе? — не понимает она.

— Учиться играть и писать песни…

— Аа-а! Так это ты для своего айдольства купила?!

Всё недоумение с лица онни исчезает как по мановению волшебной палочки. Теперь оно выражает злость и негодование.

— Ты что, с ума сошла, дурочка!? — напрягая горло кричит на Юну Сун Ок, — я же тебе говорила, что ты должна пойти учится! Почему ты не слушаешь, что тебе старшие говорят?!

— Сун Ок, не нужно говорить такие слова своей младшей сестре, — растеряно говорит ей мама и обращается к Юне.

— Дочка, как ты могла так поступить? Не сказав ничего ни мне, ни своей онни?

— Я всё верну, — хмуро говорит Юна, смотря в пол, — многократно верну…

— Как же ты вернёшь?! — поражается Сун Ок, — только чтобы научиться играть на музыкальном инструменте нужно несколько лет потратить! Или ты думаешь, что ты сможешь сделать это за месяц?

— Я быстро научусь, — говорит Юна, поднимая взгляд от пола и смотря в глаза сестре, — за полгода научусь. Так будет, онни, поверь…

111